Просыпаюсь с мыслью что снова лечь спать можно будет только через 15 часов.

Не могу выносить эту реальность. Временно. Если я чего-то и поняла за прошлый год то это простую истину что все пройдет.

Помню в прошлом году, весной, меня вдруг потянуло на соседнее кладбище. Раньше я боялась на него заходить, помятуя мрачный вайб российских кладбищ, где с фотографий на тебя смотрят тысячи глаз. В детстве, когда мы с ба ходили на могилу к деду, она приговаривала, что вот де ты и меня скоро тут зароешь. А я не понимала зачем мне ее там зарывать. Еще мне казалось что людям, под этими ржавыми крестами и облезшими памятниками тесно лежать и скучно. Так вот, недалеко от меня есть небольшое кладбище. В Берлине их вообще много. Маленьких действующих кладбищ на территории города. Я помню как зашла на это кладбище и мысль о том, что боль не будет длится вечно, дала мне покой. Я бродила между могилами, читая эпитафии, и наполняясь тишиной. Мой район нетусовочный, здесь в основном живут семейные люди с детьми и очень много эмигрантов. В общем он тихий. Но на кладбище стояла какая-то особенная, обволакивающая тишина. Любая боль, любая жизненная трагедия ограничена как максимум временем твоего пребывания на этой земле. Я помню тогда написала Наташке, как хорошо, что лет через 50 я точно отъеду в мир иной. Все временно. Все конечно. С любым человеком жизнь тебя разведет тем, или иным путем. Расслабься в падении в никуда.

Кстати, ходить по кладбищу где почти нет фоток на могилах дает -100 к криповости кладбища.

Я все еще в ступоре. Я знаю что это пройдет. Выступление Юли дало мне надежду на окончание войны. На то что все когда-нибудь пройдет. Кажется что с 20 года все без остановки летит в пизду, и чем дальше, тем пиздее.

Думаю что мне сейчас важнее, сходить на митинг в субботу или остаться дома и писать картину?

Пока не решила.