Все еще ловлю печальные послеотпускные и предрабочие блюзы. Почему мне так сложно отъебаться от себя и просто побыть в тишине, без вопящих тревожных голосов в голове. Сейчас бы лечь спать, но не все равно я не засну. Кажется я немного скучаю по времени, когда я ложилась в 20 и просыпалась в 4 часа утра без проблем. Сейчас, во время каникул, моя совиная натура берет верх. 

В пятницу наквасила капусты. Скажи что тебе под 40 не говоря что тебе под 40. Еле убедила себя еще и огурчики следом не посолить. Сейчас немного боюсь получить пизды от малого. На кухне немного пахнет квашеной капустой, а ей еще как минимум два дня стоять. Малой все время начинает верещать если я готовлю рыбу или еще что-то по его мнению вонючее. Ну и еще я как самая настоящая ехидна прибралась на балконе, где была лаборатория ребенка и выкинула все что меня бесило. А бесило меня много чего. Боже, в одной из банок ползала жирная мокрица. Это было мерзко. 

Мне нужно общение, но мысль о нем вызывает у меня отвращение. Я с трудом выдерживаю наташкино нытье по поводу Вадика. Ну мне то ясно решение проблемы — в пизду этого урода. Никогда он не перестанет быть бытовым инвалидом и никогда не научится быть взрослым в отношениях со своим ребенком. В пизду короче. Но конечно я молчу. Просто угодливо мычу ей что надо заниматься собой и своей жизнье. Как и мне. 

Все чаще понимаю что я ничего особо в этой жизни не хочу. У меня есть некоторые мысли, на которые нет сил. Мне трудно жить в моменте сейчас, мне хочется уже прокрутить куда-то эту нескончаемую муть сейчас. Единственное что меня мотивирует это мой сын. Я не могу также выпасть из его жизни как моя мать выпала из моей. Я не хочу ему такого самоощущения как у меня, я знаю что вырастает при отсутствующих и ненадежных родителях. 

В Париже, когда мы ехали в метро, мы стояли в конце вагона с чемоданами, а дети сидели к нам спиной. Наташкин сын не мог от нас отвернуться и она мне сказал, что он боится, что мы выйдем без него. Мой за всю дорогу не повернулся ни разу, надо сказать он был зол на меня. Уверен, что я ни за что не уйду без него. И это правда. Не уйду и не оставлю. Как папа, однажды, в приступе родительства сказал мне что любому за меня глотку перегрызет. Я только сейчас понимаю что это такое, когда знаешь, что в этом случае будешь биться до конца. 

Хочу уже слезть с таблеток. Мой психиатр говорит мне что я должна вести сраный дневник чтобы понимать что вызывает тревожность и желание вскрыться.